Из цикла “ Космос“
– Давай руку, бабушка! – говорила старой Никифоровне неизвестно откуда взявшаяся маленькая загорелая девочка, теребя её и пытаясь взять бабушкину ладонь в свою.
А Никифоровна, которая как была дома во фланелевом цветастом халате и в шерстяных носках на босу ногу, так и вышла впервые за много-много месяцев из своей большой трёхкомнатной квартиры на первом этаже в подъезд и стояла перед открытой дверью. Солнце слепило её, и она не знала теперь, что ей делать и куда идти.
В этом городе и в этой квартире она прожила не один десяток лет, сына вырастила, внуков, правнуков нянчила. Теперь они все далеко, а она одна – одинёшенька сидит целый день у видеотелефона и ждет, когда же сын ей позвонит. Ведь никуда ходить нельзя. Раз там, наверху, сказали, что нельзя, значит, нельзя. Она, Никифоровна, была из породы дисциплинированных, ещё при Берии и при Сталине наученная. И сыну своему и внукам того же всегда желала, мол, сидеть надо да помалкивать, тогда и жизнь пройдёт тихо да гладко. Но молодые так жить не хотели. Сын летал на вертолёте, а внуки водили космический корабль. Всё им, молодым, было бы нынче по плечу, если бы не эта страшная напасть. И сейчас и сын, и внуки выполняли свой долг, помогая людям в их стране. Оба, сменив профессии, работали исключительно в службе доставки. И в этом видели свой долг перед людьми и человечеством.
Никифоровна привыкла к людям в скафандрах, которые приходили по звонку и приносили всё необходимое. Она даже отличала уже некоторых из них, которые бывали чаще других. То глаз голубой сквозь стекло скафандра виднеется, то локон светлый, то улыбка лукавая… И они к ней попривыкли, знали, что она любила, а что нет. Жаль только, что разговаривать у них с ней не было ни времени, ни возможности – их всегда ждали дела и плотный график.
А тут вот несколько дней, как у неё, у Никифоровны, аппаратуру переклинило. И теперь ни сыну, ни внукам, ни в службу доставки никак не позвонить. Вот и решилась она правительство ослушаться да и выйти на свет божий посмотреть.
Мгновенно вспомнив всё это, Никифоровна с удивлением глянула на неизвестную девочку:
– Одна, маленькая, без скафандра, какой ужас!
– Бабушка, ты не бойся! Уже всё хорошо! Всем аппаратуру отключили. Можно самим на улицу выходить. Видишь, я даже с мамой на море вчера ездила, загореть успела, – и маленькая смелая кроха продемонстрировала свои загорелые ручки и личико.
– Давай руку, пойдём со мной! – и она взяла- таки обалдевшую старуху за руку и вывела её на крыльцо подъезда.
Двор сиял под солнечными лучами. Всё, что могло цвести, цвело и радовало глаз. И старая Никифоровна вдруг присела на корточки, став ростом вровень с маленькой девочкой, и, глядя на неё, как на Мессию, как на икону божью, что ей от прабабки досталась, и что во времена Сталина и Берии далёконько в доме прятали, и спросила:
– Скажи, а мои приедут теперь ко мне?
– Конечно, бабушка. Только, наверно, не сразу, если они у тебя далеко.
И, чмокнув старуху в морщинистую щёку, малышка побежала по дорожке, подпрыгивая и пританцовывая. Действительно, почему не пританцовывать, если всё хорошо?
Клайпеда
10 06 2020
Комментарии закрыты.